Елена кучеренко многодетная мама, «Если ваша дочь плюнет мне в тарелку, я вызову полицию!» | Правмир | Дзен
И потом я даже высказала девушке, которая меня и позвала:. Я только сейчас заметила, какая она. Не думаю, что хоть одна многодетная мама сегодня не была на пару часов "плохой матерью", радующийся, что все разошлись из дома вон. Не буду эту лабудень брать. Так прошло минут десять.
И на теле, и на душе. Жизнь полна чудес, которые не замечаются. Но если остановиться, отдышаться и посмотреть на пройденный путь — там, на неведомых дорожках, полно чудес.
Разве это не святочный подарок от Бога? Что вот так свёл Он нас всех. Чтобы люди, которых, казалось бы, навсегда разбросала жизнь, могли обнять друг друга.
В роддоме, когда мне только озвучили ее диагноз, который стал шоком, в своём сердце я крикнула Богу: «Ты дал, Ты теперь и разбирайся! Того самого счастливого Нового года не будет уже никогда. Можно только вспоминать. А еще можно сказать друг другу: «Я люблю! Мы столпились вокруг и шептали: «Бог! Спаси Ваньку». Оказалось, что многих из нас потом в храм привела именно эта искорка, загоревшаяся в тот далекий миг. Постилась я зверски! Поначалу вообще решила голодать, чем привела в неописуемый ужас мою совершенно неверующую маму.
Господь иногда однозначное зло оборачивает в добро, и в горе и боли являет Он Себя. Бездомные собрали для меня деньги, когда мой муж лежал в больнице с подозрением на онкологию.
И, смущаясь, протянули мятый пакетик: «Лен, не побрезгуешь? Парень зажмурился от взрыва, открывает глаза, а рядом молча бежит какой-то мужик и за носилки держится — помогает. А на самом деле все зависит от нас, а не от эпохи. Вы простите меня, пожалуйста… У вас такая чудесная девочка. Я только сейчас заметила, какая она. Такие дети очень очищают… Вот и мне… Стало стыдно. Сегодняшние дни — это то, к чему нас все время готовило и готовит Евангелие.
Оборачивается человек. И который год уже в небесных обителях обитать должен. Всё хорошо будет с твоим Вовкой. Молитва чудеса творит». Чувствую, на том конце провода словно тело по стене на пол сползает.
И вот опять внутри похолодело. И опять не жизнь, а книги и фильмы. Мобилизация… Слово-то какое — киношное…. Прежде чем требовать от мира принять нас, создать нам условия, нужно самим принять тех, у кого что-то получилось. Потерять ребенка — это больно, страшно. Но обретение смысла, веры — это счастье!
И это с нами случилось. После многочисленных родительских истерик и угроз решено было молодых, к их радости, поженить, а ребенка — рожать.
Раз уж Господь чудом сохранил. У друга моего, отца Евгения, сына-подростка вообще забрали в обезьянник. А такой хороший мальчик был. Церковные бабушки обрыдались от восторга, глядя на него. И я понимаю, что я ни жизни, ни имени ей не дала, не покрестила, поминать ее не могу. Батюшка запретил мне даже смотреть в ее сторону: «Зачем тебе старуха? Я как дурак послушался. Это вы?!
Я ваш поклонник! Начало положено! Люди думают, что у нас в храмах тоска смертная и домострой сплошной. Но наши православные — на многое способны! Маленькая история о большом чуде, людях с большими неравнодушными сердцами и Божием Промысле.
Сколько денег вам платят, что вы от нее не отказались? Очень я люблю истории о том, как знакомятся будущие муж и жена. Ребята его к джипу тащат — спасают, значит. Ближний же погибает! А они ведь христиане, а не какие-то равнодушные безбожники.
Плакала Василиса Васильевна. И гладила по голове этого человека, который Ваську ее убил. Тарас молится. Чтобы где-нибудь на линии фронта не встретились братья его — Мишка и Виктор, друзья его — Вовка и Ванька, и не пришлось им стрелять друг в друга.
Только у нее синдром Дауна», — неожиданно даже для себя самой выпалила я.
В это страшное время либо ты веришь Богу и молишься, либо просто сойдёшь с ума. Парадокс в том, что счастливым можно быть только в настоящем. Больше никогда. Люди стали ближе. Ближе — не против кого-то, а за то, чтобы все, везде и всегда были живы…. В итоге с чудом исцеления пупка даже врач согласился: «Можете всем рассказывать». И расскажу. И я даже испугалась, что это гнездо сейчас упадет мне в тарелку.
Об них могут споткнуться И они танцуют! А мы едим! Не поспоришь. От греха подальше я попросила девочек сесть. Я так устала тогда, что не хотелось даже спорить и скандалить. Но Маша долго сидеть не смогла, встала и начала бродить по кафе с шариком. Не бегает, не кричит, к столам не подходит, в тарелку вам не плюет. И мне показалось, что она готова вызвать ее заранее. Но садиться я дочери не сказала. Вредность проснулась. Нет, я не считаю, что мои дети могут прыгать другим по головам, а все обязаны плакать от умиления.
Даже Маша с синдромом Дауна должна вести себя прилично. Я, честно говоря, сама люблю где-нибудь спокойно посидеть, и чтобы ко мне не лезли ни мои дети, ни чужие. И я понимаю, что человек нарядился, сделал себе прическу и пришел в кафе. Возможно, для нее это редкое и значимое событие. Но в том-то и дело, что мои дети никому не мешали.
Не в том смысле, что я, как многодетная, уже давно не замечаю шум, когда у меня сидят на голове и вообще у меня все рецепторы и реакции давно атрофировались. А в том, что они вели себя тихо, ни к кому не лезли и, правда, не мешали.
Да и народу там рядом почти не было. Кроме этой женщины, которую дети раздражают просто фактом своего существования, ее более тихой спутницы и молодого парня, сидящего неподалеку. И меня раздражали уже все, спасибо женщине с начесом. Парень как парень. То ли менеджер, то ли хипстер. С ноутбуком. Печатал что-то в нем, недовольно косился то на меня, то на моих танцующих детей особенно на Машу , то на ту женщину…. И тоже время от времени сверкала глазами в его сторону.
Но он хотя бы молчал…. А потом случилось страшное… Он поднялся, пошел к прилавку за очередным съестным. Когда возвращался, дорогу ему перешла Маша, он отшатнулся в сторону, чтобы на нее не наступить, и уронил с подноса чашку то ли с чаем, то ли с кофе. Звон разбитого стекла, Машин вой, замершие старшие девочки, у меня практически гипертонический криз и победоносный ликующий голос тети с прической:. Я начала извиняться перед молодым человеком, поднимать осколки, сгребать детей, предложила оплатить напиток.
Женщина что-то злорадно бурчала.
Я села и решила, что сейчас точно вызовут если не полицию, то менеджера. Дочка кидала камушки. А рядом расположились бабушка с внуком примерно Машиного возраста. Такая, знаете, типичная бабушка советских времен.
Достала в сорокоградусную жару курочку, яички, бутерброды, помидорки, термос с чаем. И строго на нас посматривала. Как будто мы сейчас всё это отнимем и съедим. Внук придвинулся к Маше поближе, и я запереживала, что она может случайно попасть в него камнем.
А если у бабушки «советские» курочка и яички, то и отношение к особым детям, в моем представлении, должно быть советское. Из серии: «Уберите сейчас же вашего больного ребенка!
А то он мою деточку, побьет, покусает, закидает камнями и заразит! А мой внук учится налаживать отношения. А однажды в том же городке в кафе мои старшие девчонки вместе с Машей пошли в игровую зону. Она открытая и всё видно. Вместе с моими детьми там находилась девочка лет шести. Маша очень ей заинтересовалась и начала играть с ней — как умела. Хватала за руки, обнимала, трогала у нее носик, глазки. Смотрю — родители девочки напряглись.
Возмущенно на моих девчонок посматривают, в мою сторону щеки раздувают. Можно было бы, конечно, Машу сразу оттуда забрать. И это, наверное, было бы правильно. Но мне стало интересно — а можно ли как-то расположить к нам «сердитых» родителей. Решила взять инициативу в свои руки. Я пошла в игровую зону, спросила у их девочки, мешает ли ей Маша. Она ответила, что нет. Там моя дочка вашу атакует. Ваша девочка говорит, что ей нормально.
Но у моей синдром Дауна, и она не сразу может понять, что делает кому-то не очень приятно. Если вы против, я могу ее забрать. А потом и сами те родители пошли знакомиться с моими девчонками. Через несколько дней мы опять встретили ту семью — в парке.
Разговорились, и женщина сказала:. Но боялись вам сказать. Сейчас же как Что-нибудь случайно не так скажешь родителям детей-инвалидов, и начнется. А вы не считаете, что вам все должны. Не считаю. Мне кажется, что в любой ситуации можно найти компромисс к удовольствию всех сторон. А если не спрашивают, то видно, что люди как-то хотят проявить симпатию, участие, просто пообщаться. Знакомят с ней своих детей на площадках, инициируют какие-то игры. Начинают беседовать со мной. Но люди же хотят, как лучше.
И тут главное — самим их против себя не настроить. Своим каким-то подозрением, постоянным желанием уязвиться, оскорбиться, увидеть подвох. Чтобы не обходили они нас стороной, боясь задеть наши чувства, даже когда совсем не собираются этого делать. Просто на всякий случай. Ведь боятся-то, по большому счету, не наших детей. Боятся нас — родителей. И, согласитесь, часто это обоснованно. И я для себя поняла, что не только мир должен учиться принимать «не таких», особых, людей с ограниченными возможностями и их семьи.
Но и мы, «особые», должны учиться жить в этом обычном мире, принимать его. В мире, который в наших проблемах не виноват. И люди не желают нам ничего плохого.
