Истории ветеранов о великой отечественной войне, Рассказы ветеранов о Великой Отечественной войне — — Статьи на РЕН ТВ
А тут кричат: "Победа! Шукшин Сергей Маркович. Ну, думаем, всё. Владислав Григорьевич подростком выходил на дежурство в местный штаб — когда он впервые там появился, увидел в коридоре тела умерших.
На сохранившейся у меня зачетной книжке подпись погибшего в эти месяцы зам. Занятия, работа по сооружению противотанковых рвов, ночные дежурства на крыше физического факультета, с которой пришлось видеть прямое попадание бомбы в старый памятник М. Ломоносову перед мехматом. В ноябре погиб отец, я поступил на работу в спецлабораторию профессора Б.
Выполняя задание Наркомата обороны, наша лаборатория выпустила экспрессную установку для фронта, предназначенную для проверки противогазов — «Проксометр» потом я их видел в штабах фронта. Ожидалась химическая война. Весной года я был направлен курсантом в Ленинградское инженерное училище. В году окончил училище по специальности «электрозаграждение и минирование», и был направлен на фронт.
Через неделю, в связи со свободным владением немецким языком, снова был возвращен вместе с 10 выпускниками на срочно созданные при училище специальные курсы: обучение радиоделу, работе в тылу у противника и многое другое. В году был направлен в распоряжение командующего 1-м Белорусским фронтом К. Рокоссовского и послан в знаменитую ранее по Сталинграду ю инженерную бригаду особого назначения.
Первые трудности — молодой парнишка из тыла и видавшие виды солдаты моего взвода, в основном участники Сталинградской битвы. Контакт был установлен быстро, через несколько дней после принятия взвода — первое боевое крещение — Бобруйский котел и минирование прямо перед контратакующими немецкими танками.
Далее взятие Барановичей и курс на Белосток, через всю Беловежскую пущу. По глухим лесным тропам рейды в тыл к отступающим немцам. Возможно, и сейчас в этой глуши сохранились таблички «хозяйство Киселева».
Формировали Буг и далее прямым ходом, иногда на машинах, иногда на броне наступающих танков — на Варшаву. Фронт принимает маршал Г. Немцы лихорадочно начинают возводить в своем тылу долговременную оборону. В лесах Польши нам вручают гвардейское знамя и начинают формировать мобильные штурмовые группы для разведки долговременной обороны и блокирования дотов в период наступления. Наконец, восточный берег Вислы, за ней красавица Варшава. Подготовка к генеральному наступлению на Варшаву.
Незабываемый штурм Варшавы, по своей грандиозности и мощности огня артиллерии и катюш. Пройдя по окраинам, снова на машины и танки — вперед на Запад. За взятие Штаргарда, благодарность главнокомандующего и первый орден — Красная Звезда. Одно из памятных воспоминаний войны — под ожесточенным огнем наведение понтонного моста через Одер для танковой армии генерала Рыбалко. Немецкие подводные диверсанты подорвали несколько понтонов. Но в начале апреля передовым частям 5-й ударной армии генерала Берзарина и нашим гвардейцам удалось переправиться и захватить Кюстринский плацдарм.
С него и начался штурм Берлина. Последний мой бой 14 апреля года. Я возвратился из разведки и отдыхал. В ночь на 14 апреля — приказ снять минные поля у нас и на переднем крае немцев для прохода таков. Мы работали всю ночь, и под утро перед немецкими окопами я был тяжело ранен.
Мои разведчики сумели меня вытащить к своим. Началось формирование танками Рыбалко Одера. В тяжелом состоянии я только через сутки попал в госпиталь, на восточный берег Одера.
Далее медленно, медленно на Восток: Познать — Харьков — Москва. С 1-го сентября года я — снова студент 1 курса физического факультета. К началу апреля года ая гвардейская инженерно-штурмовая мотобригада РГК, действовавшая в составе 1-го Украинского фронта, после успешных боев в Южной Силезии вышла вместе с частями 13 армии на рубеж реки Нейссе 12—15 км севернее города Мускау.
На этом участке фронта, где оказался наш батальон, оборона гитлеровцев тянулась вдоль западного берега регги Нейссе по сырой долине, за которой был виден лес. Правый восточный берег был несколько выше левого, а на расстоянии — метров от реки довольно крутым уступом поднимался над долиной на 15—25 метров. Вдоль кромки этого уступа и были отрыты окопы, в которых располагалось боевое охранение частей 13 армии.
В течение нескольких ночей моя рота и другие роты батальона вели разведку подступов к реке, возможных бродов и характера инженерных сооружений у немцев. Дважды мне довелось побывать на их берегу и убедиться, что оборона построена наспех, минные поля поставлены лишь местами и очень маломощны, что река Нейссе имеет здесь ширину 50—55 метров при максимальной глубине 1,5 метров с довольно твердым илисто-песчанным дном.
Все собранные данные были доложены командованию, и было принято решение главный удар силами 13 армии наносить здесь, и в образовавшийся прорыв вводить танковые части 4-ой Гвардейской танковой армии генерала Д.
Конечно, об этом решении мы узнали лишь тогда, когда началось наступление. Через 15—20 минут мы перестали что-либо различать на противоположном берегу. Около 7 часов артиллерия перенесла огонь в глубину обороны противника и был подан сигнал для атаки.
Стрелковые подразделения и наши штурмовые группы начали переправу на лодках и заранее подготовленных плотиках; через 30—40 минут были захвачены небольшие плацдармы на западном берегу, начата установка легких штурмовых мостов для пехоты, переправа на плотах легких орудий и танков, с хода открывавших огонь по немецкой обороне. Через проделанные в минных полях проходы наши части начали прорывать оборону. Эффективность артподготовки и стремительность удара нашей пехоты были таковы, что отчаянно сопротивлявшиеся немцы не могли задержать нашего продвижения.
К 10—11 часам гитлеровская оборона была прорвана на многих участках вскоре слившихся в один широкий прорыв. Выполнив свою задачу, наши штурмовые группы начали отход на правый берег. К этому времени подошедшая мотостроительная бригада уже заканчивала постановку моста для танков и тяжелой артиллерии. Около 12 часов появились танки и самоходные пушки одной из бригад армии Лелюшенко, и на полной скорости исчезли в дыму на западном берегу.
Вскоре на «виллисе» приехал к переправе и сам Лелюшенко. Сверкая лысой бритой головой он почему-то был без фуражки , генерал, размахивая палкой, торопил своих танкистов переправляться.
Следом за танковым авангардом двинулся и наш батальон на своих автомашинах. Продвижение, сначала стремительное, вскоре задержалось, натолкнувшись на оборонительный рубеж, о котором мы не знали. В дыму горящего леса и снарядных взрывов появилось несколько групп немецких танков, сопровождаемых пехотой. Здесь наши танкисты показали, на что они способны даже в условиях отсутствия свободы маневра, и, разгромив немцев, отбросили остатки их частей к реке Шпрее.
Эта река, похожая на Нейссе, была форсирована вброд ночью с 17 на 18 апреля. Наш батальон переправился севернее г. Шпренберг и, продолжая вместе с танкистами и пехотой двигаться на Фетшау и Луккенвальде, подошел 22 апреля к юго-западной окраине Потсдама. Не участвуя в боях за этот город, мы были направлены к Ванзее, фешенебельному дачному пригороду между Потсдамом и Берлином. Пересеченная большим числом озер и каналов местность здесь была трудной для танков; наш батальон совместно с пехотой формировал несколько водных рубежей, на имевшихся у батальона местных автомобилях-амфибиях «Додж», и к 25 апреля очистил Ванзее от гитлеровских фолькштурмистов.
Штурмовые группы совместно с танкистами продвигались в дыму и грохоте взрывов по заваленным обломкам зданий улицам между Вильмерсдорфом и Шёнебергом к центру города. Сопротивление немцев было отчаянное, но плохо организованное, а порой и неумелое. Как всегда в городах, бои в Берлине велись отдельными группами за каждый дом.
И нет, пожалуй, ни одной семьи в России, чьи деды и прадеды, чьи близкие родственники старшего поколения, не участвовали бы в приближении этой победы, воюя на полях сражений или самоотверженно трудясь в тылу.
Многие из них не вернулись войны. Но все они и те, кто погиб, и те, кто добыл победу, остаются для детей и внуков примером честного служения Отечеству, примером, достойным подражания и нашей памяти.
Хочу рассказать о своем дедушке Дмитрии, участнике Великой отечественной войны, в честь которого меня назвали и чье имя я с гордостью ношу.
Мой дед, Дмитрий Алексеевич Кулешов, родился 7 августа года, в семье крестьянина села Кермись Рязанской губернии, Алексея Кулешова. В году семья вместе с младшими сёстрами Анной г. Но мой дед присоединился к ней только в году, после окончания сельской начальной школы. В году он поступил в ФЗУ имени Я. А 1 сентября в года поступил в Ленинградский институт механизации и сельского хозяйства.
Он жил, как миллионы молодых людей того времени.
Учился, занимался спортом, не отказывался и от общественной работы. В общем, строки известного стихотворения С. Маршака «Рассказ о неизвестном герое», можно было бы в полной мере отнести и на счёт моего деда:. Приступил он к работе в совхозе 2 февраля года, а уже 14 августа получил повестку и ушёл на фронт. Сначала принял он под своё командование автотехническую роту авиационной базы Южного фронта, потом стал помощником командира автороты по технической части батальона аэродромного обслуживания.
В детстве, дед мне рассказывал еще об одном случае, когда в одном из боёв фашисты прострелили ему брюки, но не ранили. В другом бою дед получил контузию от разорвавшегося радом снаряда, но принял решение остаться со своим батальоном и от госпитализации отказался.
В июле года Дмитрий Алексеевич был откомандирован на переквалификацию и после окончания танковых курсов в Казани, получил назначение в 5 танковый полк 5 танковой бригады в качестве помощника командира танковой роты. В одном из своих рассказов дед описывал случай, когда они на новеньких танках «Шерман», получивших прозвище «Эмча», потопили взвод немецких «Тигров» без единого выстрела. Дело было зимой, у американских «Шерманов» было большое преимущество по скорости и маневренности, взвод моего деда заманил «Тигры» на замерзшее озеро, где те под своей тяжестью провалились под лед.
Война сделала из моего деда профессионального педагога, наставника и Учителя с большой буквы, воспитавшего за годы работы более специалистов-механизаторов. И именно война привила ему, как и большинству фронтовиков, чувство локтя друга и чувство ответственности за порученное дело в любой ситуации.
Вот выдержки из ответа, написанного дошедшим в году до Будапешта танкистом, Дмитрием Тимофеевичем Васильевым:. Да, эта жестокая война принесла много потерь всему советскому народу и нашей семье. Во время блокады Ленинграда умер от ран, полученных на поле боя, глава семьи, солдат Алексей Кулешов отец деда. Сестра Дмитрия Алексеевича, Анна, тоже не дожила до прорыва блокады.
И только младшая сестра, Клава, и мать деда, Дарья Кирилловна, смогли пережить эти блокадные дни. Но и в условиях голода и холода они не сидели, сложа руки.
Тётя Клава, к примеру, не только дежурила на улицах города и на крышах домов во время воздушных тревог, но и сумела однажды поймать диверсанта-ракетчика, подававшего сигналы фашистским лётчикам.
